Поиск по тегу «80 х»
Кот Барсик, утратив былую силу, стал чаще оставаться на ночь дома. Утром ему на завтрак давали разные каши, приправленные фаршем из костных остатков. Видимо такая диета надоела коту и он часто возмущенно мяукал. Когда мяуканья надоедали хозяйке, она обращалась к нему: «Кушай Бася, что тебе дают, а мяса у меня нет. Оно очень дорогое. Я и сама его редко ем, а пенсия у меня маленькая, почти вся уходит на это чертово ЖКО. А потом, что ты все жалуешься? Родился, так родился, обратной дороги уже нет. Это только какой-то депутат говорил, что можно прожить на три с половиной тысячи рублей в месяц. А когда попробовал, то похудел на 12 килограмм. Больше мы о нем ничего не слышали, видимо его сейчас лечат».
Каково же было удивление хозяйки, когда кот пропав на целые сутки, принес ей утром мясо – здоровенную дохлую крысу. Вот мол, хотела мяса, я и принес.
У нашей дочки живет кошка Пуся какой-то английской породы с загнутыми ушами. Есть такая заморская страна, где премьером Тереза Мей, которая ищет кто хотел отравить Скрипалей. До своего совершеннолетия Пуся вела себя прилично и не досаждала хозяевам. Но вот к ней пришла пора любви: стала англичанка среди ночи орать отвратительным голосом, проситься на улицу. Ее не страшили ни морозы, ни ветры, ни снег. Хозяйке приходилось вставать и выпускать животное на блудни. Хозяин, уставший на работе, если просыпался, то говорил Пусе, китайские слова из трех и пяти звуков. И так громко, что кошка с испуга делала лужи, где попало, и даже на обувь. Утром в доме было много шума из-за того, что англичанка гадит. И ее хотели выгнать, но только благодаря заступничеству нашей внучки ее оставили. Теперь утром Пуся сидит под столом, а когда надо пойти гулять шёпотом обращается к своей спасительнице.
Кот по кличке Сэр, был большой, пушистый редкой волгоградской породы. Был он всеядный и с кормёжкой хозяевам не досаждал. Но особенно любил рыбу. Когда сосед по участку приезжал с рыбалки, Сэр поджидал его уже около ворот. Сосед Гриша его любил и всегда угощал мелкой рыбешкой. Однажды весной, Сэр проник к соседским кошкам через форточку и устроил в три часа ночи скандал, подняв своим криком всех домочадцев. Хозяин вышел в прихожую, включил свет, увидев в кошачьей компании Сэра. Он обратился к нему: «Послушайте, Сэр! Что вы себе позволяете? Пришли в чужой дом и беспокоите всех жильцов?!» Сэр что-то произнес на своем языке, видимо извинился, и тот час исчез тем же путем, которым пришел.
После того, как не стало нашего любимца котика Шурика, ветврач поселка Марина подарила нам маленького черненького, как уголек, котенка, которого назвали Степкой. Наши дворовые собаки Лиса и Марфуша, последняя тоже подарок Марины, которая говорила, что собачка будет маленькая. Не пропадать же ей. Возьмите, и мы взяли. Сейчас Марфуша величиной с нашу овчарку Лису. Так вот, наши собаки первое время тщательно обнюхивали нового черненького пришельца и не могли понять: Шурик это или нет. У Шурика была белая манишка, а у этого нет. Но пахнет он как Шурик. Со временем они его приняли. Ведь он имел домашний запах. Пока Степке полгода, но у него уже есть подружка – соседняя Мурка. Они одногодки и даже одного месяца. Соседка Ира выпускает Мурку гулять в шесть часов утра, а Степка уже ждет ее под елкой. За что его прозвали Женихом. Вот пока и все похождения наших знакомых и животных. Говорят у них нет разума, но что-то видимо есть похожее.
Каково же было удивление хозяйки, когда кот пропав на целые сутки, принес ей утром мясо – здоровенную дохлую крысу. Вот мол, хотела мяса, я и принес.
У нашей дочки живет кошка Пуся какой-то английской породы с загнутыми ушами. Есть такая заморская страна, где премьером Тереза Мей, которая ищет кто хотел отравить Скрипалей. До своего совершеннолетия Пуся вела себя прилично и не досаждала хозяевам. Но вот к ней пришла пора любви: стала англичанка среди ночи орать отвратительным голосом, проситься на улицу. Ее не страшили ни морозы, ни ветры, ни снег. Хозяйке приходилось вставать и выпускать животное на блудни. Хозяин, уставший на работе, если просыпался, то говорил Пусе, китайские слова из трех и пяти звуков. И так громко, что кошка с испуга делала лужи, где попало, и даже на обувь. Утром в доме было много шума из-за того, что англичанка гадит. И ее хотели выгнать, но только благодаря заступничеству нашей внучки ее оставили. Теперь утром Пуся сидит под столом, а когда надо пойти гулять шёпотом обращается к своей спасительнице.
Кот по кличке Сэр, был большой, пушистый редкой волгоградской породы. Был он всеядный и с кормёжкой хозяевам не досаждал. Но особенно любил рыбу. Когда сосед по участку приезжал с рыбалки, Сэр поджидал его уже около ворот. Сосед Гриша его любил и всегда угощал мелкой рыбешкой. Однажды весной, Сэр проник к соседским кошкам через форточку и устроил в три часа ночи скандал, подняв своим криком всех домочадцев. Хозяин вышел в прихожую, включил свет, увидев в кошачьей компании Сэра. Он обратился к нему: «Послушайте, Сэр! Что вы себе позволяете? Пришли в чужой дом и беспокоите всех жильцов?!» Сэр что-то произнес на своем языке, видимо извинился, и тот час исчез тем же путем, которым пришел.
После того, как не стало нашего любимца котика Шурика, ветврач поселка Марина подарила нам маленького черненького, как уголек, котенка, которого назвали Степкой. Наши дворовые собаки Лиса и Марфуша, последняя тоже подарок Марины, которая говорила, что собачка будет маленькая. Не пропадать же ей. Возьмите, и мы взяли. Сейчас Марфуша величиной с нашу овчарку Лису. Так вот, наши собаки первое время тщательно обнюхивали нового черненького пришельца и не могли понять: Шурик это или нет. У Шурика была белая манишка, а у этого нет. Но пахнет он как Шурик. Со временем они его приняли. Ведь он имел домашний запах. Пока Степке полгода, но у него уже есть подружка – соседняя Мурка. Они одногодки и даже одного месяца. Соседка Ира выпускает Мурку гулять в шесть часов утра, а Степка уже ждет ее под елкой. За что его прозвали Женихом. Вот пока и все похождения наших знакомых и животных. Говорят у них нет разума, но что-то видимо есть похожее.
К празднику Мария захотела испечь пирог и сдобных булочек. Когда она посмотрела свои запасы, оказалось, что нет яиц. Поэтому она крикнула из кухонного окна своему мужу, который играл с друзьями в домино, чтобы он подошел поближе к окну их многоквартирного двух этажного дома. Муж был недоволен, что его отвлекли от столь важного дела. Подошел к окну с недовольной физиономией: «Ну что еще стряслось?!» «Ничего не стряслось. Просто надо сходить в магазин и купить яиц. На оставшиеся деньги можешь купить себе свой любимый напиток». Лицо у мужчины прояснилось и он побежал к друзьям делать складчину на покупку пива.
Рядом с магазином стоял очень знакомый, видавший виды «Уазик». При входе в магазин Василий, так звали мужа Марии, столкнулся с дедом Федором и его сыном Петром. Когда-то и Василий, и дед Федор, и Петер работали в одном лесхозе. Но в эпоху демократии разбежались кто куда в связи с закрытием предприятия. И закрытия почему-то продолжаются. Друзья давно не виделись, поэтому все тискали и теснили Василия с крыльца продмага, и все спрашивали: как, что, где, и сколько. Про яйца Василий вспомнил уже в «Уазике», в котором они тряслись по дороге на старую заброшенную базу лесхоза, от которой осталась избушка с хозпостройками, да пасека. Здесь в лесной глуши, у озера, берега которого заросли камышом и осокой, было прохладнее чем в городе. Вместо алюминиевой казанки с мотором, у берега теперь была привязана деревянная лодка с веслами. Вместо трактора и автомашин были коровы и разная птица. Жена Федора бабка Евдокия еле признала старого тракториста Василия, расспрашивала о житье бытье, о супруге, детях. Приезд старого друга решили отметить. И жена Петра уже собирала на столе все что Бог послал, а послал он по тем временам всего понемногу: рыбы, печеной картошки, сметаны, огурцов, яиц. Увидев яйца Василий вспомнил, всплеснул руками и стал говорить, что жена - то его послала именно за ними. Но все его стали успокаивать, уговаривать. Что он еще успеет. А когда выпили медовухи, он и совсем о них забыл. Спали мужчины на сеновале и так крепко, как не спалось давно Василию дома. И сны приснились ему не домашние, будто он как в юности с Машей, тоже на сеновале, пришедшей в босоножках на босу ногу и маленькой грудью тоже на босу…занимались любовью. Свежий воздух, аромат сена, а может быть хмель медовухи способствовали крепкому сну. Пробудившись утром, наскоро позавтракав, Василий с Петром поплыли на лодке ловить рыбу. Вся ловля заключалась из проверки сетей. И рыбы оказалось вполне достаточно чтобы приготовить уху и поджарить. В купании, рыбалке, прополки огорода прошло воскресение, и только в понедельник утром Василий вспомнил о работе и сказал: «А я ведь на работу уже опоздал. А там мастером баба такая зануда, видимо на прикупе или еще чего у хозяина. Уже за двоих пашешь, и все придирается. Пропади оно все там пропадом!» Дед Федор послушав такой разговор, предложил Василию подумать и перейти работать трактористом во вновь организовываемый лесхоз: «Вась, ведь ты отменный тракторист. Что ты там забыл в этом купи-продай? Давай приходи сюда». Домой Василий приехал аж на четвертый день. Его встречали жильцы всего дома. Даже жена не ругалась, но спросила: «А где же твои яйца?» Соседи не знали зачем она его посылала в магазин, поэтому стали смеяться. Но когда увидели, что выгружают из «Уазика» мед, овощи, яйца удивились, а Мария только и сказала: «Позвони участковому. Мы тебя в розыск объявили»
.
Рядом с магазином стоял очень знакомый, видавший виды «Уазик». При входе в магазин Василий, так звали мужа Марии, столкнулся с дедом Федором и его сыном Петром. Когда-то и Василий, и дед Федор, и Петер работали в одном лесхозе. Но в эпоху демократии разбежались кто куда в связи с закрытием предприятия. И закрытия почему-то продолжаются. Друзья давно не виделись, поэтому все тискали и теснили Василия с крыльца продмага, и все спрашивали: как, что, где, и сколько. Про яйца Василий вспомнил уже в «Уазике», в котором они тряслись по дороге на старую заброшенную базу лесхоза, от которой осталась избушка с хозпостройками, да пасека. Здесь в лесной глуши, у озера, берега которого заросли камышом и осокой, было прохладнее чем в городе. Вместо алюминиевой казанки с мотором, у берега теперь была привязана деревянная лодка с веслами. Вместо трактора и автомашин были коровы и разная птица. Жена Федора бабка Евдокия еле признала старого тракториста Василия, расспрашивала о житье бытье, о супруге, детях. Приезд старого друга решили отметить. И жена Петра уже собирала на столе все что Бог послал, а послал он по тем временам всего понемногу: рыбы, печеной картошки, сметаны, огурцов, яиц. Увидев яйца Василий вспомнил, всплеснул руками и стал говорить, что жена - то его послала именно за ними. Но все его стали успокаивать, уговаривать. Что он еще успеет. А когда выпили медовухи, он и совсем о них забыл. Спали мужчины на сеновале и так крепко, как не спалось давно Василию дома. И сны приснились ему не домашние, будто он как в юности с Машей, тоже на сеновале, пришедшей в босоножках на босу ногу и маленькой грудью тоже на босу…занимались любовью. Свежий воздух, аромат сена, а может быть хмель медовухи способствовали крепкому сну. Пробудившись утром, наскоро позавтракав, Василий с Петром поплыли на лодке ловить рыбу. Вся ловля заключалась из проверки сетей. И рыбы оказалось вполне достаточно чтобы приготовить уху и поджарить. В купании, рыбалке, прополки огорода прошло воскресение, и только в понедельник утром Василий вспомнил о работе и сказал: «А я ведь на работу уже опоздал. А там мастером баба такая зануда, видимо на прикупе или еще чего у хозяина. Уже за двоих пашешь, и все придирается. Пропади оно все там пропадом!» Дед Федор послушав такой разговор, предложил Василию подумать и перейти работать трактористом во вновь организовываемый лесхоз: «Вась, ведь ты отменный тракторист. Что ты там забыл в этом купи-продай? Давай приходи сюда». Домой Василий приехал аж на четвертый день. Его встречали жильцы всего дома. Даже жена не ругалась, но спросила: «А где же твои яйца?» Соседи не знали зачем она его посылала в магазин, поэтому стали смеяться. Но когда увидели, что выгружают из «Уазика» мед, овощи, яйца удивились, а Мария только и сказала: «Позвони участковому. Мы тебя в розыск объявили»
.
В большом городе, в жилом массиве Чиланзар, строили и сдавали госкомиссии жилые дома. Эти дома все были одинаковыми, так как они были панельными и изготавливались на домостроительном комбинате в районе Куйлюка. Глава государства Никита Хрущев купил этот комбинат у проклятых французских буржуев, дабы ускорить строительство жилья для народа. Его давно уж нет, как нет обещанного им коммунизма, а дома стоят и их теперь называют «хрущебы». Французы говорили, что эти дома они проектировали для рабочих поселков на угольных шахтах, а для города они мол не годятся. Но наши правители сказали два китайских слова «ху с им» и купили. Стеновые панели для этих домов на домостроительном комбинате жарили круглосуточно. Круглосуточно машины – панелевозы возили эти панели на стройплощадки. И дома росли круглосуточно, как грибы одной породы. Чтобы люди не перепутали свой дом с чужим, лоджии этих домов красили в различные цвета: синий, зеленый, желтый, розовый, серо буро малиновый и так далее. Готовые дома целыми улицами стояли закрытыми на ключ и ждали своих жильцов. Но жильцы все не приезжали. Причин было несколько. И одна из них - строительные недоделки. Электрики меняли неисправные электроприборы и незаметно тырили краны и смесители. Сантехники меняли неисправные сантехнические приборы и тырили электроприборы. Но эта причина была не главная. Главная была в дележке квартир. И эта дележка шла где-то там, в верхах исполнительной власти. Но вот что очень интересно, и современный читатель не поверит, никто не брал взятки, и никто их не давал за эти квартиры. Сейчас это было бы золотым дном – к бабке не ходи. Вот только жалко было молоденьких девчонок мастеров, недавно окончивших строительный техникум, и поставленных сюда на эти дома устранять недоделки. Вот кто ждал с нетерпением заселения, так это они
Наконец прошел слух, что в ближайшее воскресение будет заселение. Многие наши женатики, а квартиры давали только женатым, поэтому и свадеб было много и не было демографии, стали сколачивать бригады «помогал» для переезда. И вот долгожданный час настал. Утром, вдоль ряда новеньких разноцветных домов, выстроились грузовые машины с домашним скарбом будущих счастливых жильцов. Гаишники только отдавали честь проезжающим машинам, и никаких поборов не допускали. И вот тут началось! Все почему-то хотели въехать в свою квартиру первыми. Но въезжающие не учли одного: все дома были типовые, и двери у них были типовые, а мебель новых жильцов была не типовая. Эту мебель изготавливали народные умельцы, не придерживаясь стандартов. Вот снимают с машины буфет покойной прабабушки огромного размера. Он не разбирается на части и его надо нести целиком. В широкие входные двери он вошел, но вот во входную дверь на третьем этаже он не входит. Жильцы с четвертого и пятого этажей дают советы, так как пройти вниз они не могут. С низу подпирают те, кому надо пройти выше. Все, пробка, шум, гам и тут вдруг Семен говорит: «О!» Арон спрашивает его: «Почему ты сказал О?» «Я знаю, что надо делать!» «Слушай, ты Чернышевский, не морочь бейцы, говори, не тяни». «Его надо поднять на веревках и занести в окно, как Циля занесла свое пианино 1860 года рождения». Вы видели это произведение искусства? Про стандарты, надо сказать отдельно. Вообще, кто эти стандарты выдумал, и как он мерил? Вот, например, наша тетя Бетти, когда зашла в новый стандартный санузел. Туда она зашла очень ловко, так как ей приспичило. А оттуда ее всей семьей пришлось вытаскивать. Может быть эти стандарты были не наши – французские. А может быть Бетти была не стандартная, кто его знает. Но она потом даже в ванную комнату боялась заходить. А некоторые люди и сейчас продолжают мучиться в этих стандартных «хрущебах». Но тогда и этому были рады. Ведь жили в таких условиях, что не дай вам Бог так жить.
К девяти часам вечера все въехали, ковры повесили, телевизоры марки «Рекорд», приемники «Балтика», «Люкс», проигрыватели и люстры включили. Дом гудит от музыки, звенит от поднятых дружно фужеров. «Помогалы» и хозяева счастливы, они не думают ни о какой демократии, им дали то, что они заслужили.
Наконец прошел слух, что в ближайшее воскресение будет заселение. Многие наши женатики, а квартиры давали только женатым, поэтому и свадеб было много и не было демографии, стали сколачивать бригады «помогал» для переезда. И вот долгожданный час настал. Утром, вдоль ряда новеньких разноцветных домов, выстроились грузовые машины с домашним скарбом будущих счастливых жильцов. Гаишники только отдавали честь проезжающим машинам, и никаких поборов не допускали. И вот тут началось! Все почему-то хотели въехать в свою квартиру первыми. Но въезжающие не учли одного: все дома были типовые, и двери у них были типовые, а мебель новых жильцов была не типовая. Эту мебель изготавливали народные умельцы, не придерживаясь стандартов. Вот снимают с машины буфет покойной прабабушки огромного размера. Он не разбирается на части и его надо нести целиком. В широкие входные двери он вошел, но вот во входную дверь на третьем этаже он не входит. Жильцы с четвертого и пятого этажей дают советы, так как пройти вниз они не могут. С низу подпирают те, кому надо пройти выше. Все, пробка, шум, гам и тут вдруг Семен говорит: «О!» Арон спрашивает его: «Почему ты сказал О?» «Я знаю, что надо делать!» «Слушай, ты Чернышевский, не морочь бейцы, говори, не тяни». «Его надо поднять на веревках и занести в окно, как Циля занесла свое пианино 1860 года рождения». Вы видели это произведение искусства? Про стандарты, надо сказать отдельно. Вообще, кто эти стандарты выдумал, и как он мерил? Вот, например, наша тетя Бетти, когда зашла в новый стандартный санузел. Туда она зашла очень ловко, так как ей приспичило. А оттуда ее всей семьей пришлось вытаскивать. Может быть эти стандарты были не наши – французские. А может быть Бетти была не стандартная, кто его знает. Но она потом даже в ванную комнату боялась заходить. А некоторые люди и сейчас продолжают мучиться в этих стандартных «хрущебах». Но тогда и этому были рады. Ведь жили в таких условиях, что не дай вам Бог так жить.
К девяти часам вечера все въехали, ковры повесили, телевизоры марки «Рекорд», приемники «Балтика», «Люкс», проигрыватели и люстры включили. Дом гудит от музыки, звенит от поднятых дружно фужеров. «Помогалы» и хозяева счастливы, они не думают ни о какой демократии, им дали то, что они заслужили.
Здесь я хочу сказать, как мы с Фирой пошли в концерт. В ташкентском концертном зале имени Свердлова была прекрасная акустика, несмотря на то, что этот театр был построен еще до революции. Говорят, что это был цирк. Но я не знаю точно это или нет. Надо спросить любителей старины. В Ташкент приехала группа Шварц-Вайс. И все, кто уже был на концерте, говорили, что выступление прекрасное. Хотеть пойти это еще не все. Главной трудностью было достать билеты. Кого только я не спрашивал, как их достать, все с ответом темнили и говорили: «Там, в кассе, с утра.» Ходил я в эту кассу. Так там очень большими буквами было написано: «Билетов нет!» Если билетов нет, то как туда люди попадают? Это как в том анекдоте. Прибегает внук к деду и кричит: «Бобо, русча космос кете!» Это значит: русские в космос полетели. На что бобо спокойно отвечает; «Подумаешь космос, мосмос. Ты вот кампетки подушечка знаешь? Как туда повидло попадает?» Так и тут, билетов нет, а зал каждый вечер полный. Нет, у спекулянтов билеты были. У них и при развитом социализме все было. НО! Какие были цены?! Стал я вспоминать всех своих знакомых. Но никто из них в ведомствах Минкульта не работал. Наконец, я вспомнил Борчика. Он ведь в райкоме комсомола не последний человек. Прихожу к Борчику. Он делает важный вид и прямо так занят, что и кушать не хочет, и слово сказать ему некогда. Помню, в армии он мог говорить два часа без воды, поэтому и был секретарем в комсомоле. Я стою и не ухожу. Ему видимо эта сцена надоела, и он спросил:
- Что, опять институт?
- Боже меня упаси, хватит с меня и ирригационного.
-Так что ты стоишь, как памятник в сквере?
- Борчик, ты что с ума сошел? Он уже давно не стоит. Там одна башка осталась, и то чужая.
- Так в чем дело?
- Слушай, ты ведь культурой занимаешься?
- Мы всем занимаемся.
- Так достань два билета на Шварц-Вайс.
- А ты откуда узнал, что нам билеты дали?
- Просто я подумал, что такая солидная организация не может быть без билетов.
- Ладно, вот тебе два билета по два пятьдесят и бикицер (быстро) отсюда, мне работать надо.
Только я стал уходить, как он мне вдогонку кричит:
- Если не секрет, с кем идешь?
- С кем, что интересно?
- Да нет, просто спросил.
- С Фирой пойдем.
- Ты что с ума сошел, у нее Изя уже пятый год в женихах.
- Так вот поэтому и идем. Ей этот мишигине коп (сумасшедшая голова) уже надоел. Пятый год не может сделать свадьбу. И при том, он сейчас в Москве на курсах повышения. Правда, что там повышать, когда нет ничего. Здесь работает женская логика. Приедет Ицек, узнает, что есть еще претендент и быстро сделает свадьбу. Тебе рассказать анекдот о логике?
- Иди к черту, мне некогда. А, кстати, почему ты не идешь со своей Люсей?
- Я тоже не знаю, но у нее сегодня какой-то гармындер (вечеринка) на Чиланзаре. Слушай, скоро из Италии приезжает Мариино-Марини, оставь два билета.
- Я, что тебе министерство культуры?
- Да, кстати, а кто из наших, имеет дело с культурой? Может быть Есик Шаломов?
- Нет, Пёсик в оперетте, у него голос, и он на свадьбах поет.
- Он что и без двадцати восемь может спеть?
- Какие еще без двадцати восемь?
- Ну, эту – «Семь сорок.»
- Нет, он на еврейских свадьбах другое поет.
Вот так я достал два билета и полетел к Фире предупредить ее, что к вечеру надо быть готовой. Вечером, я вышел из дома за два часа до начала концерта, и зашел за Фирой. Захожу в маленькую прихожую, дальше кухня, а там ее бабишки что-то готовит. Говорю: «Здравствуйте, – где Фира?» Бабишки смотрит на меня и спрашивает: «Ты что в таком прикиде, на свадьбу собрался?»
- Какую свадьбу, мы с Фирой идем в концерт на Шварц-Вайс. Гговорят, здорово они выступают.
- Шварца я знаю, он в поликлинике детской работает, хороший доктор.
- Бабишки, при чем тут Шварц-доктор, я спрашиваю где Фира?
- Слушай, это ты ей мозги делаешь? Пока тебя не было, она к портнихе не ходила и пувицы дорогие не покупала.
- Какие еще пувицы?
- Как какие? Брюки у тебя на чем держаться? На пувице!
- Мы же опаздываем, где живет портниха?
- Вот навязался, весь Туркменский знает, где живет портниха Фрося, а он не знает.
- Потому что брюки я шью у дяди Изи, и костюм тоже.
- Бабишки, перестаньте мне давить на нерв, где эта Фрося живет?
- Где живет? Там же, где и Мендель, только рядом.
Где живет Мендель я знал и тут же выскочил от бабишки.
- Что, опять институт?
- Боже меня упаси, хватит с меня и ирригационного.
-Так что ты стоишь, как памятник в сквере?
- Борчик, ты что с ума сошел? Он уже давно не стоит. Там одна башка осталась, и то чужая.
- Так в чем дело?
- Слушай, ты ведь культурой занимаешься?
- Мы всем занимаемся.
- Так достань два билета на Шварц-Вайс.
- А ты откуда узнал, что нам билеты дали?
- Просто я подумал, что такая солидная организация не может быть без билетов.
- Ладно, вот тебе два билета по два пятьдесят и бикицер (быстро) отсюда, мне работать надо.
Только я стал уходить, как он мне вдогонку кричит:
- Если не секрет, с кем идешь?
- С кем, что интересно?
- Да нет, просто спросил.
- С Фирой пойдем.
- Ты что с ума сошел, у нее Изя уже пятый год в женихах.
- Так вот поэтому и идем. Ей этот мишигине коп (сумасшедшая голова) уже надоел. Пятый год не может сделать свадьбу. И при том, он сейчас в Москве на курсах повышения. Правда, что там повышать, когда нет ничего. Здесь работает женская логика. Приедет Ицек, узнает, что есть еще претендент и быстро сделает свадьбу. Тебе рассказать анекдот о логике?
- Иди к черту, мне некогда. А, кстати, почему ты не идешь со своей Люсей?
- Я тоже не знаю, но у нее сегодня какой-то гармындер (вечеринка) на Чиланзаре. Слушай, скоро из Италии приезжает Мариино-Марини, оставь два билета.
- Я, что тебе министерство культуры?
- Да, кстати, а кто из наших, имеет дело с культурой? Может быть Есик Шаломов?
- Нет, Пёсик в оперетте, у него голос, и он на свадьбах поет.
- Он что и без двадцати восемь может спеть?
- Какие еще без двадцати восемь?
- Ну, эту – «Семь сорок.»
- Нет, он на еврейских свадьбах другое поет.
Вот так я достал два билета и полетел к Фире предупредить ее, что к вечеру надо быть готовой. Вечером, я вышел из дома за два часа до начала концерта, и зашел за Фирой. Захожу в маленькую прихожую, дальше кухня, а там ее бабишки что-то готовит. Говорю: «Здравствуйте, – где Фира?» Бабишки смотрит на меня и спрашивает: «Ты что в таком прикиде, на свадьбу собрался?»
- Какую свадьбу, мы с Фирой идем в концерт на Шварц-Вайс. Гговорят, здорово они выступают.
- Шварца я знаю, он в поликлинике детской работает, хороший доктор.
- Бабишки, при чем тут Шварц-доктор, я спрашиваю где Фира?
- Слушай, это ты ей мозги делаешь? Пока тебя не было, она к портнихе не ходила и пувицы дорогие не покупала.
- Какие еще пувицы?
- Как какие? Брюки у тебя на чем держаться? На пувице!
- Мы же опаздываем, где живет портниха?
- Вот навязался, весь Туркменский знает, где живет портниха Фрося, а он не знает.
- Потому что брюки я шью у дяди Изи, и костюм тоже.
- Бабишки, перестаньте мне давить на нерв, где эта Фрося живет?
- Где живет? Там же, где и Мендель, только рядом.
Где живет Мендель я знал и тут же выскочил от бабишки.
Механизаторы бывают разные: вот, например, автокрановщик Юра был механизатором – пижоном. Нет, машина у него была в хорошем состоянии, в кабине чисто. Но вот ремонтом машины он не занимался, ему все делали слесаря. Делали, конечно, не за так, а за самогон, сало. Одет он был всегда просто, но со вкусом. И глядя на него вряд ли кто из незнакомых мог сказать, что он водитель. Он больше был похож на работника конторы.
Бульдозерист Иван, был почему-то всегда весь в горюче-смазочных материалах и грязи с ног до головы. Бульдозер его имел такой вид, как будто стеснялся своего лица и поглядывал с неприязнью на своего хозяина. Фуфайка на бульдозеристе так пропиталась соляркой и маслами, что если поднести к ней спичку, сгорит как факел. Так с ней и поступили однажды ребята чтобы Иван надел новую, но и она через месяц стала, как и прежняя.
Бульдозерист Майерви – он был из волжских немцев, всегда был одет сравнительно чисто. При ремонтах техники одевал спецовку. И бульдозер у него был всегда на ходу и выглядел как новый. Работу он свою знал на отлично и зарабатывал приличные деньги. Этот человек никогда не пил на работе, и вообще не курил. Все механизаторы донимали его вопросом: «Майер, ты куда деньги деваешь?»
- Как куда, кладу в тумбочку, а жена кладет их на книжку.
- И сколько же она тебе уже наложила?
- Да я сам не знаю, вот приедет брат, он инженер, посмотрит, посчитает и скажет.
- А сам ты что считать не умеешь? Да и там написано цифрами сколько?
- Да, там написано двадцать и еще нули.
- А ты покажи свою книжку своему товарищу Гейценгрейдеру, он тебе скажет сколько это будет.
- Не Гейценгрейдеру, а Гейценрейдеру1
- Какая разница, он ведь на грейдере работает, значит Грейценгрейдер.
- Мужики, смотрите, Хохол пришел – указывал рукой Юрий.
- Грицко, привет, что нового, что это ты такой хмурый и озабоченный?
- Да то, що я вчерась пийшол картоплю в подвале побачить. Та вот, шо интересно: мою крисы жруть, а что лежит рядом соседская, то ее не трогають.
Все смеются, а Юра говорит: «Это потому, что твоя картопля пахнет салом.»
Такая перепалка могла продолжаться до обеда, но тут пришел механик и дал всем задание что кому делать.
Работу бульдозеров я давно уже не вижу. Да и где их увидишь? Канал Волго –Дон -2 не строят, давно закрыли. Промбазы строительства «испарились», и только маленький бульдозер на тракторе ДТ чистит иногда снег.
Бульдозерист Иван, был почему-то всегда весь в горюче-смазочных материалах и грязи с ног до головы. Бульдозер его имел такой вид, как будто стеснялся своего лица и поглядывал с неприязнью на своего хозяина. Фуфайка на бульдозеристе так пропиталась соляркой и маслами, что если поднести к ней спичку, сгорит как факел. Так с ней и поступили однажды ребята чтобы Иван надел новую, но и она через месяц стала, как и прежняя.
Бульдозерист Майерви – он был из волжских немцев, всегда был одет сравнительно чисто. При ремонтах техники одевал спецовку. И бульдозер у него был всегда на ходу и выглядел как новый. Работу он свою знал на отлично и зарабатывал приличные деньги. Этот человек никогда не пил на работе, и вообще не курил. Все механизаторы донимали его вопросом: «Майер, ты куда деньги деваешь?»
- Как куда, кладу в тумбочку, а жена кладет их на книжку.
- И сколько же она тебе уже наложила?
- Да я сам не знаю, вот приедет брат, он инженер, посмотрит, посчитает и скажет.
- А сам ты что считать не умеешь? Да и там написано цифрами сколько?
- Да, там написано двадцать и еще нули.
- А ты покажи свою книжку своему товарищу Гейценгрейдеру, он тебе скажет сколько это будет.
- Не Гейценгрейдеру, а Гейценрейдеру1
- Какая разница, он ведь на грейдере работает, значит Грейценгрейдер.
- Мужики, смотрите, Хохол пришел – указывал рукой Юрий.
- Грицко, привет, что нового, что это ты такой хмурый и озабоченный?
- Да то, що я вчерась пийшол картоплю в подвале побачить. Та вот, шо интересно: мою крисы жруть, а что лежит рядом соседская, то ее не трогають.
Все смеются, а Юра говорит: «Это потому, что твоя картопля пахнет салом.»
Такая перепалка могла продолжаться до обеда, но тут пришел механик и дал всем задание что кому делать.
Работу бульдозеров я давно уже не вижу. Да и где их увидишь? Канал Волго –Дон -2 не строят, давно закрыли. Промбазы строительства «испарились», и только маленький бульдозер на тракторе ДТ чистит иногда снег.
Букашечка Мика жила в королевстве. Нет, не в сказочном, в обыкновенном королевстве эпохи Терезы Мей и «отравления» Скрипалей. Жила она не просто где-то, а в офисе дизайнера высокой моды, женщины стройной и красивой, где образцы одежды были от-кутюр. Два раза в год в офисе собиралось много народа, и тогда стоял такой гомон, потому что все почему-то говорили одновременно. Гула становилось все больше и больше по мере прибытия кинозвезд и продвинутых моделей, для которых шились платья на конкурс. Все пили дорогое шампанское, курили сигареты, а некоторые нюхали кокаин в туалетах. Стилисты гомики не понимали, что хотят изобразить из одежды женщины, и только твердые указания дизайнера решали судьбу того или иного шедевра высокой моды.
Бедняжку Мику из-за ее женского любопытства поджидали многие опасности: то вдруг обрезали длину юбки, где она пряталась, то увеличивали вырезы спины, оголяя последнюю до неприличия. Поэтому надо было спасаться бегством чтоб не попасть под ножницы. Еще одним страшным испытанием для нее было блестящее чудовище испускавшее пар.
Когда предварительные показы заканчивались, наступало относительное затишье в офисе. А в швейных залах наоборот шла напряжённая работа швей по двенадцать и более часов в сутки за восемь, десять, и более фунтов в час. Образцы каждого фасона приносились в офис и здесь их мерили модели. Все готовились к показу костюмов и платьев на конкурсных подиумах. В эти дни в офисе собирались модели заинтересованных фирм с размерами от восьмого до шестнадцатого. Все свободные стилисты подгоняли под них кофточки, блузочки, платья и юбки. Наконец назначался день показа. В назначенное время в огромный зал съезжались все, кто был связан с модельным бизнесом: разнокалиберные модели, представители прессы, закупщики ведущих брендов Сhanel, Hermes, Armani, Prado, Gucci, Dior, Versace, фото кинорепортеры закупщики с Востока, России, Китая, и разные прилипалы непонятной ориентации.
Вот на одном таком показе букашечка Мики оказалась вместе с платьем в большой коробке и ее куда-то повезли. Потом начался какой-то гул, вибрация, и это продолжалось довольно долго. К тому же было очень холодно. Когда гул закончился, коробку где она сидела стали безбожно швырять. Речь людей, которые это делали, она не понимала. Она запомнила только несколько слов: билат и твую мат. После всех испытаний коробку наконец открыли. Красивое платье, в котором пряталась Мики, прикрепили к плечикам и повесили рядом с другими модными изделиями. Большое светлое помещение называлось магазином и находилось оно в России, в самом центре Москвы. Вечером, когда основной свет больших ламп погас, к Мике пожаловали другие букашечки из высокой моды Италии, Франции, Венгрии и других стран. Все собравшиеся познакомились с представительницей королевства. Спрашивали, как она очутилась здесь, жаловались на холод и предлагали уехать на юг или на восток. Но как это сделать, никто не знал. Дело было в том, что в этот магазин простые люди не заходили, потому что цены в нем были просто чудовищные. И туристы, ездившие в Турцию и Египет, здесь тоже не показывались. Оставалось ждать, когда приедут жены олигархов или депутатов, и купят изделия такой высокой, дорогой моды. Но вот однажды, где-то в конце мая, появились шикарно одетые дамы, стали смотреть изделия. Вокруг них на цирлах бегали и улыбались служители магазина, расхваливая товар. Многие изделия были куплены. Букашечки из разных стран, в том числе и Мики, уехали в шикарные особняки, а потом очутились кто на Мальдивах, кто на Канарах, а кто на Лазурном берегу. Но это уже другая сказка.
Бедняжку Мику из-за ее женского любопытства поджидали многие опасности: то вдруг обрезали длину юбки, где она пряталась, то увеличивали вырезы спины, оголяя последнюю до неприличия. Поэтому надо было спасаться бегством чтоб не попасть под ножницы. Еще одним страшным испытанием для нее было блестящее чудовище испускавшее пар.
Когда предварительные показы заканчивались, наступало относительное затишье в офисе. А в швейных залах наоборот шла напряжённая работа швей по двенадцать и более часов в сутки за восемь, десять, и более фунтов в час. Образцы каждого фасона приносились в офис и здесь их мерили модели. Все готовились к показу костюмов и платьев на конкурсных подиумах. В эти дни в офисе собирались модели заинтересованных фирм с размерами от восьмого до шестнадцатого. Все свободные стилисты подгоняли под них кофточки, блузочки, платья и юбки. Наконец назначался день показа. В назначенное время в огромный зал съезжались все, кто был связан с модельным бизнесом: разнокалиберные модели, представители прессы, закупщики ведущих брендов Сhanel, Hermes, Armani, Prado, Gucci, Dior, Versace, фото кинорепортеры закупщики с Востока, России, Китая, и разные прилипалы непонятной ориентации.
Вот на одном таком показе букашечка Мики оказалась вместе с платьем в большой коробке и ее куда-то повезли. Потом начался какой-то гул, вибрация, и это продолжалось довольно долго. К тому же было очень холодно. Когда гул закончился, коробку где она сидела стали безбожно швырять. Речь людей, которые это делали, она не понимала. Она запомнила только несколько слов: билат и твую мат. После всех испытаний коробку наконец открыли. Красивое платье, в котором пряталась Мики, прикрепили к плечикам и повесили рядом с другими модными изделиями. Большое светлое помещение называлось магазином и находилось оно в России, в самом центре Москвы. Вечером, когда основной свет больших ламп погас, к Мике пожаловали другие букашечки из высокой моды Италии, Франции, Венгрии и других стран. Все собравшиеся познакомились с представительницей королевства. Спрашивали, как она очутилась здесь, жаловались на холод и предлагали уехать на юг или на восток. Но как это сделать, никто не знал. Дело было в том, что в этот магазин простые люди не заходили, потому что цены в нем были просто чудовищные. И туристы, ездившие в Турцию и Египет, здесь тоже не показывались. Оставалось ждать, когда приедут жены олигархов или депутатов, и купят изделия такой высокой, дорогой моды. Но вот однажды, где-то в конце мая, появились шикарно одетые дамы, стали смотреть изделия. Вокруг них на цирлах бегали и улыбались служители магазина, расхваливая товар. Многие изделия были куплены. Букашечки из разных стран, в том числе и Мики, уехали в шикарные особняки, а потом очутились кто на Мальдивах, кто на Канарах, а кто на Лазурном берегу. Но это уже другая сказка.
Вы знаете, что тыбочка – это человек, исполняющий все женские желания: ты бы пошел, ты бы пришел, ты бы сделал, и так далее. В этот день я ходил в большой магазин за продуктами. И вот, что удивительно, года два назад я укладывался в 500 – 600 рублей, а сегодня и тысячи не хватает. Видимо подорожание энергоресурсов и увеличение НДС повлияли на увеличение цен на продукты. Покупаю я продукты по составленному дома списку. Там много разного, в том числе и огурцы. Но когда я увидел, что килограмм огурцов стоит 180 рублей, я купил один, но большой. Привез я продукты домой и занялся своими делами. Вдруг мне кричат: «А где огурцы, опять забыл?» Оказывается, нет их. Пошел я опять в этот магазин и говорю симпатичной кассирше: «Где мой огурец?» «Какой огурец? – спрашивает она. «Да вот такой большой зеленый сорта Мечта монашки. Вот и чек.» Она крикнула своей коллеги на соседнюю кассу: «Люба, сколько стоят огурцы сорта Мечта монашки?» Люба удивленно сказала, что такого сорта у них еще не было. В это время моя кассирша нашла мой огурец под пакетами и торжественно мне его отдала. Но женщины в очереди почему –то улыбались.
Сулейман был хорошим мастером – он строил дома. Он мог построить дом из глины, кирпича, камня. Мог вымостить площадь, дорогу. Это был мастер на все руки: и штукатур, и отделочник, и электрик и даже художник. Все дома в горном селе, где жили его родственники и он сам, были построены его отцом и им самим. После окончания очередного строительства он с хозяином вновь построенного дома мог выпить под хорошую закуску. Выпивая первую стопку крепчайшей чачи из шелковицы, в Азии ее называют тутовником, Сулейман говорил, что ей там скучно, и выпивал вторую. После непродолжительной беседы с сотрапезниками и хорошей закуски, он говорил, что они – это содержимое стопок - очень бурно себя веду. Видимо не поладили и дерутся, поэтому надо выпить третью. После третьей стопки оказывалось, что там опять дерутся, и двое бьют одного. И только после четвертой все уравновешивалось и наступало мирное существование, при котором можно продолжать застолье. Компания за столом смеялась над его причудами, но как не уговаривали Сулеймана выпить еще под всевозможные тосты, он не поддавался. И только нахваливал вкусные блюда на столе. Не даром говорят: «Восток, дело тонкое.»
В 80-х годах прошлого века, когда вся страна под руководством КПСС строила
коммунизм, было решено соединить каналом Волгу и Дон. В селе Ерзовка Городищенского района Волгоградской области в 15-ти км от Волгограда было создано управление по строительству канала. Народ поехал на стройку канала со всех концов страны. И стройка закипела. Канал был почти построен.
Но к 90-му году выяснилось, что шли мы не туда и строили не то. Строительство канала было прекращено. Сколько в этот канал было зарыто тогдашних миллионов, теперь никто уже не помнит. Плиты, которыми был облицован канал, быстренько растащили. И остался от нашего канала глубокий ров, заросший травой. А мы, понаехавшие горе-строители, около 6 тысяч человек остались в Ерзовке без работы, в кое-как построенных солдатами стройбата панельных домах. Правда, стали мы теперь называться не товарищами как раньше, а господами. Из очагов культуры у нас детский сад, школа, да в подвале жилого дома библиотека из двух комнат и еще одна комната с красивым названием «Культурный центр». Но как показала история, русского человека ничем не напугаешь. И наша Ерзовка богата талантливыми людьми, есть среди нас и певцы, и танцоры, и творческие люди, пишущие как стихи, так и прозу.
коммунизм, было решено соединить каналом Волгу и Дон. В селе Ерзовка Городищенского района Волгоградской области в 15-ти км от Волгограда было создано управление по строительству канала. Народ поехал на стройку канала со всех концов страны. И стройка закипела. Канал был почти построен.
Но к 90-му году выяснилось, что шли мы не туда и строили не то. Строительство канала было прекращено. Сколько в этот канал было зарыто тогдашних миллионов, теперь никто уже не помнит. Плиты, которыми был облицован канал, быстренько растащили. И остался от нашего канала глубокий ров, заросший травой. А мы, понаехавшие горе-строители, около 6 тысяч человек остались в Ерзовке без работы, в кое-как построенных солдатами стройбата панельных домах. Правда, стали мы теперь называться не товарищами как раньше, а господами. Из очагов культуры у нас детский сад, школа, да в подвале жилого дома библиотека из двух комнат и еще одна комната с красивым названием «Культурный центр». Но как показала история, русского человека ничем не напугаешь. И наша Ерзовка богата талантливыми людьми, есть среди нас и певцы, и танцоры, и творческие люди, пишущие как стихи, так и прозу.
Котик Шурик обладает манерами воспитанного интеллигента: ест только из чистой посуды, и только кошачьи продукты. Расписание принятия пищи знает точно, хоть по часам проверяй. Есть никогда не просит, кошачьих звуков не издает, просто молча сидит и ждет, когда ему приготовят ассорти из «Кетча у» и «Феликса». Ест не спеша и очень мало, поэтому его еще зовут аристократом. Сам худощав, подвижен и агрессивен при поединках с чужими котами, претендующих на его участок переулка. В своем дворе он никого не боится, ни чужих котов, которых с остервенением гоняют собаки овчарка Лиса и бывшая бомжиха, а теперь приемная дочь Лисы Марфушка, ни ежей, ни ужей.
Возвращаясь с зимних «кошачьих дискотек», как правило уже под утро, чтобы погреться и не тревожить домочадцев, кот залезает в теплую будку с откидным пологом Лисы и Марфушки. Ровно в шесть тридцать вся компания молча сидит перед кухонным окном и ждет завтрака. Как все порядочные интеллигенты Шурик часто простывает, и тогда, спасая любимца, хозяева звонят ветеринару и просят оказать внимание их питомцу. Но однажды, уже летом, с приходом африканской жары, любимец не шуточно заболел. Симпатичная доктор животных выписывала ему таблетки, и мы умудрялись ему дать проглотить их, но перед этим размельчали в порошок, разводили кипяченой водой и шприцом без иголки вводили ему в ротик. Шурика пеленали в одеяло, потому что хоть он и интеллигент, но царапается как бандит и тогда аристократ издавал настоящие вопли. Порошки и таблетки в этот раз не помогли, и милая докторша приехала делать уколы к Шурику домой. Воспитатель аристократа должен был держать своего воспитанника во время уколов, а он к стати, был похож на того бегемота из мультика, который боялся прививок. После второго укола воспитателю стало плохо. Он побледнел, и супруга его вызвала скорую помощь. Приехавшая врач спросила: «Что случилось?!» Когда ей объяснили в чем дело она долго смеялась и решила еще больше напугать потерпевшего и предложила сделать ему успокаивающую инъекцию. В это время «больной» открыл глаза, увидел большой шприц в руках врача и действительно упал в обморок. Ему дали что-то понюхать отвратительно противное, а когда он очнулся, то первым делом спросил: «И де я? (и где я)» «Что, что? – спрашивала врач, - какая еще идея? Нет больше идей, и отца идей уже не вспоминают». А потом сказав что-то про чертика уехала. В ее практике еще не было подобных «бегемотов».
Наш дорогой котик Шурик после всех лечений так и не выздоровел. Его не стало 14 августа 2018 года. Наши сердца разбиты.
Возвращаясь с зимних «кошачьих дискотек», как правило уже под утро, чтобы погреться и не тревожить домочадцев, кот залезает в теплую будку с откидным пологом Лисы и Марфушки. Ровно в шесть тридцать вся компания молча сидит перед кухонным окном и ждет завтрака. Как все порядочные интеллигенты Шурик часто простывает, и тогда, спасая любимца, хозяева звонят ветеринару и просят оказать внимание их питомцу. Но однажды, уже летом, с приходом африканской жары, любимец не шуточно заболел. Симпатичная доктор животных выписывала ему таблетки, и мы умудрялись ему дать проглотить их, но перед этим размельчали в порошок, разводили кипяченой водой и шприцом без иголки вводили ему в ротик. Шурика пеленали в одеяло, потому что хоть он и интеллигент, но царапается как бандит и тогда аристократ издавал настоящие вопли. Порошки и таблетки в этот раз не помогли, и милая докторша приехала делать уколы к Шурику домой. Воспитатель аристократа должен был держать своего воспитанника во время уколов, а он к стати, был похож на того бегемота из мультика, который боялся прививок. После второго укола воспитателю стало плохо. Он побледнел, и супруга его вызвала скорую помощь. Приехавшая врач спросила: «Что случилось?!» Когда ей объяснили в чем дело она долго смеялась и решила еще больше напугать потерпевшего и предложила сделать ему успокаивающую инъекцию. В это время «больной» открыл глаза, увидел большой шприц в руках врача и действительно упал в обморок. Ему дали что-то понюхать отвратительно противное, а когда он очнулся, то первым делом спросил: «И де я? (и где я)» «Что, что? – спрашивала врач, - какая еще идея? Нет больше идей, и отца идей уже не вспоминают». А потом сказав что-то про чертика уехала. В ее практике еще не было подобных «бегемотов».
Наш дорогой котик Шурик после всех лечений так и не выздоровел. Его не стало 14 августа 2018 года. Наши сердца разбиты.